Завершение процесса образования таджикского народа в IX-X вв.

Из книги Б.Г.Гафуров “Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история”

Завершение процесса образования таджикского народа

В период, когда власть над Мавераннахром и Хорасаном была сосредоточена в руках Саманидов, завершился процесс образования таджикского народа, В новых условиях государственной независимости были возрождены многие культурные традиции и вместе с тем созданы новые культурные ценности, в частности классическая поэзия, получившая мировое признание.

Еще задолго до арабского проникновения в Среднюю Азию на основе усиления экономических и культурных связей между отдельными районами и государственными образованиями Средней Азии, роста городской жизни в условиях развития феодальных отношений явственно наметилась тенденция к соединению и слиянию некоторых, преимущественно оседлых, среднеазиатских народностей в один народ.

Этнические процессы, протекавшие на территории Средней Азии с древнейших времен, привели к тому, что здесь сформировались отдельные народности, такие как согдийцы, хорезмийцы, ферганцы, тохаристанцы и др. У каждой из этих народностей была собственная культура. Специфичность этих локально-этнических культур не следует преувеличивать, так же как и степень, их единства, ибо каждая из них состояла из мозаики субкультур.

Языки этих народностей принадлежали к числу восточноиранских, однако для Тохаристана источник указывает три языка: «местный» (по-видимому, восточноиранский), какой-то «тохаристанский» и тюркский. Этнический массив состоял из оседлых и кочевников, последние до рубежа нашей эры были почти исключительно восточноиранскими, в частности кочевники, входившие в сакскую группировку. С последних веков до нашей эры и рубежа нашей эры наряду с притоком ираноязычных групп начинаются вторжения иноязычных групп, в частности тюркоязычных. Крупные массивы последних переселяются в Среднюю Азию лишь во времена Тюркского каганата; с VI—VIII вв. тюрки начинают играть существенно важную роль в среднеазиатской этнической истории.

Границы этнических образований отнюдь не были непроницаемы, этническая диффузия происходила постоянно и непрерывно. Этот процесс протекал не только между однородными в культурном отношении массивами, но и между разнородными, скажем, между оседлыми и кочевниками. Оседание кочевников, переход их к земледелию, включение в состав населения, проживающего в поселениях, в том числе в городах,— все эти процессы протекают на территории Средней Азии на протяжении тысячелетий. Существенно также, что и разноязычные этнические массивы в случае Территориальной близости вступали в теснейшие культурные, экономические и межгрупповые этнические контакты. Это приводило к появлению частичного или полного двуязычия, утрате своего языка, различным, формам взаимного усвоения элементов культуры и хозяйства или всего культурно-хозяйственного комплекса, созданию форм взаимосвязанного хозяйственного уклада и т. д. Механизм и варианты таких взаимоотношений детально изучены лингвистами и этнографами и для Средней Азии. В результате мы видим такие крайние полюсы, как, например, таджикоязычные хардури, усвоившие образ жизни и культуру кочевых узбеков, и, напротив, первоначально кочевое и тюркоязычное племя «тюрк», в новое время в Кулябской группе районов полностью перешедшее к земледельческому труду и усвоившее таджикский язык. Очень интересны различные формы двуязычия, распространенные, например, у чустских или мухарских таджиков.

Разумеется, смешанные браки, метисизация населения имели место — об этом прямо свидетельствуют письменные источники. Основной массив среднеазиатского населения принадлежал к расе Среднеазиатского междуречья, иначе называемой памиро-ферганской. Это один из расовых типов большой европеоидной расы. Он был выделен, описан и проанализирован советскими антропологами, в частности Л. В, Ошаниным и А. И, Ярхо. Этот антропологический тип характеризуется следующими признаками: лицо не плоское, а слегка выдающееся вперед, с обильной растительностью. Скулы развиты слабо, лицо, не широкое и не высокое, нос средней высоты с прямой спинкой (у памирцев — чисто «орлиный» нос). Цвет глаз темный, со значительной примесью, волосы черные. Череп, если смотреть сверху,— округлый, отсюда название «брахицефалы» («круглоголовые»). Рост средний (166— 167 см).

К расе Среднеазиатского междуречья относятся таджики (в наиболее чистом виде она представлена горными и припамирскими таджиками) и узбеки, но у последних имеется значительная примесь монголоидных элементов.

Есть несколько гипотез о происхождении этой расы. По одной, она возникла на основе смешения более древних, распространенных в Средней Азии европеоидных расовых типов: по другой — в результате трансформации одного из этих типов — примерно в начале I тыс. н. э. Некоторые антропологи значительно углубляют эту дату.

В середине I тыс. н. э. усиливается приток тюркских племен и вместе с ними монголоидного расового типа. Однако на первых этапах монголизация расового типа далеко отстает от процесса тюркизации по языку.

В последующую историческую эпоху развитие расы Среднеазиатского междуречья продолжалось, и к настоящему времени она претерпела значительные изменения, отличные в разных областях ее расселения (под влиянием по-разному протекавших и комбинировавшихся процессов вековой трансформации, смешения и явления изоляции).

В Средней Азии ко времени арабского завоевания были распространены. восточноиранские языки, такие как согдийский, ферганский, хорезмийский, эфталитский. Парфянский язык, принадлежащий к кругу западноиранских, к V—VI вв. н.э. в целом исчез с территории Южной Туркмении и Хорасана.

Таджикский язык (порси-и дари) исторически сформировался и вышел на широкую арену политической и культурной жизни в Хорасане, Сиистане и Мавераннахре, где сложились первые независимые от халифата государственные образования восточно-иранских народностей. Именно здесь местная феодальная знать и поддерживающие ее круги стали выдвигать свой родной язык (порси-и дари) в качестве государственного литературного языка.

Находки в Мерве персидских (среднеперсидских) надписей, относящихся к рубежу VII—VIII вв., позволяют предполагать, что к этому времени здесь уже пользовались языком фарси. Согласно важному свидетельству ал-Джахшидри, вплоть до 742 г. в Ҳорасане пользовались персидской письменностью (вероятно, на основе пехлевийского алфавита), причем писцы назывались магами. По сообщениям ал-Мукаффы и Мукаддаси, можно судить о том, что уже в первой половине VIII в. язык фарси (таджикский) был распространен в Балхе.

В VII—VIII вв. этот язык занимал уже прочное положение в Северо-Восточном Иране, Северном Афганистане и на юге Средней Азии, в том числе и в Южном Таджикистане. Об этом свидетельствуют помимо вышеуказанных данных ал-Мукаффы сообщение Хой Чао о наличии особого «тохаристанского» языка, сведения Табари о насмешливом стихотворении, которое распевали жители Тохаристана в связи с поражением арабов, данные древней топонимики. В сочинениях авторов VIII—X вв. таджикский язык (его называли «забани фарсий’и дари», или «забани фарси») связывается с Хорасаном, в частности с Балхом. Вполне вероятно, что именно в период, предшествующий арабскому завоеванию, сформировались многие его важные особенности. Политические причины, гонения против местной культуры — все это создало неблагоприятные условия для дальнейшего развития согдийского, хорезмийского и других восточноиранских языков.

Из Мерва, Балха и других административных, экономических и культурных центров Северного Хорасана фарси распространялся на территорию Мавераннахра, вытесняя постепенно местные восточно-иранские языки Средней Азии — согдийские и бактрийские диалекты. Науке недостаточно хорошо известны детали этого процесса и конкретно-исторические условия, в которых он протекал. Возможно, язык фарси еще за несколько веков до арабского завоевания уже проник в Среднюю Азию вместе с манихейством. Известно, что в крупных центрах Средней Азии, например в Самарканде, существовали в VI—VII вв. значительные манихейские общины. Есть основания предполагать, что в них, как и в манихейских общинах Восточного Туркестана, пользовались языком фарси.

Отметим прежде всего, что среди войск Арабского халифата, осуществлявших захват Мавераннахра, имелось эначительное число лиц неарабского происхождения. Это так называемые мавали, т. е. представители покоренных арабами народов, принявшие мусульманство и находившиеся под покровительством отдельных арабских племен. Известно, что в составе войск арабских наместников Хорасана, руководивших завоеванием Мавераннахра, число таких мавали, главным образом хорасанцев, было довольно велико. Привлекаемые жаждой богатой добычи, эти фарсиязычные, принявшие ислам мавали были активными участниками завоевания Мавераннахра и насаждения в завоеванных областях мусульманства.

Разумеется, распространение языка в соответствующей ситуации может быть более широким, значительно превосходящим объем этнических перемещений — хрестоматийный пример тому дает история латинского языка в Западной Европе. Сохранившиеся хадисы (священные предания мусульман) свидетельствуют о том, что язык фарси был в ту эпоху, как, впрочем, и позднее, одним из важных орудий мусульманской пропаганды. Из рассказа Наршахи (X в.) о постройке в 74 г. хиджры, т.е. в 712—713 гг. большой мечети в цитадели Бухары явствует, что для пропаганды ислама и в исламском ритуале использовался местный язык (или языки) жителей Бухары.

Известно также, что один на мусульманских миссионеров отказывался (в 728 г.) от пропаганды ислама в Самарканде на том основании, что он неискусен в фарси.

С 742 г. арабский язык и арабское письмо стали обязательными для административного аппарата Хорасана, а следовательно, и Мавераннахра, административно входившего в Хорасанское наместничество.

Процесс перехода согдоязычного населения Мавераннахра на язык фарси был, конечно, процессом очень длительным. Согласно запискам китайского паломника Сюань-цзана, проехавшего через Среднюю Азию в 629 г., название Су-ли (Согд) прилагалось ко всей территории от Суяба (долина реки Чу) до Кеша (современный Шахрисабз, к югу от Самарканда) и соответственно к языку населения и письменности, всей этой области. Как видно, в начале VII в. согдийский язык был широко распространен не только в собственно Согде (долина Зеравшана и прилегающие районы, Кашка-Дарьинский оазис и др.), но и в Семиречье — области интенсивной согдийской колонизации. Доказательством того факта, что в первой четверти VIII в, население долины Зеравшана говорило еще по-согдийски, является уже упоминавшийся архив согдийских документов с горы Муг. Как показывает изучение этого архива, вся внутренняя переписка Деваштича и других согдийских феодалов велась на согдийском языке. На этом языке написаны письма, отправленные от его имени, по-согдийски же пишут его корреспонденты. Интересный факт, относящийся к периоду арабского завоевания Бухары, сообщает Наршахи. Завоеватели принуждали бухарцев ходить на молитву в упомянутую выше мечеть. Но так как бухарцы (или какая-то часть бухарцев) не знали в то время ни арабского, ни персидского языков, то позади молящихся стоял специальный человек, который подсказывал им по-согдийски, когда нужно становиться на колени или выполнять какие-либо другие требования ритуала.

По-видимому, только к IX—X вв. основная часть населения крупных городов Мавераннахра (Самарканд, Бухара) перешла на язык фарси.

В X в. в Бухаре уже существовала, как известно, весьма развитая литература на языке фарси. Однако в сельских местностях, в горных районах, удаленных от больших городов, от основных путей сообщения, еще держался согдийский язык. По свидетельству арабоязычного географа Мукаддаси, еще в конце X в. в бухарских рустаках {сельские местности, зависимые от Бухары) говорили по-согдийски: «…У согдийцев есть свой язык; на него похожи языки бухарских рустаков; они очень различны. Их там понимают; я видел славного имама Мухаммада ибн Фадла, который много говорил на них».

Как уже указывалось., в верховьях Зеравшана, по верхним его притокам, согдийские диалекты сохранялись на протяжении всего средневековья, а один из них существует в долине Ягноба (левый приток Зеравшана) и поныне.

Переходя на язык фарси, согдоязычное население привносило в него некоторые элементы согдийского языка, главным образом лексические.

Аналогичными путями происходило вытеснение языком фарси местных восточноиранскнх диалектов горных районов древнего Тохаристана.

Итак, «забани фарси» распространяется прежде всего в городах и лишь затем в сельских местностях, где еще в X—XI вв. были большие группы, говорившие на согдийском и хорезмийском языках. Как сообщают путешественники X в. и как явствует из близких по времени текстов, язык фарси, т. е. таджикский, распадался на ряд диалектов и жители каждого крупного города и район(а имели свой диалект. Сообщается о диалектах Самарканда, Герата, Нишапура, Мерва, Балха и др. Вместе с тем эти восточные диалекты благодаря изоляции, специфичности произношения, включению многих слов из восточноиранских языков сильно отличались от западных. Диалекты востока именовались «фарси», диалекты запада — «аджами», и лишь позже название «фарси» стало прилагаться к западным диалектам. По мнению лингвистов, уже в X—XI вв. намечаются некоторые существенные особенности, характерные для современного таджикского языка и отличающие его от современного персидского языка. Однако полностью эти отличия сформировались примерно на полтысячелетия позже.

Многие важные вопросы сложения и развития таджикского языка еще не получили окончательного истолкования в трудах лингвистов; дискуссионными остаются, в частности, место и время сложения этого языка.

На таджикском языке в IX—X вв. развивается обширная литература. В основу литературного языка легли хорасанско-среднеазиатские говоры. Складывается литературный таджикский язык, на котором были написаны замечательные шедевры таджикско-персидской литературы.

Развитие литературы явилось лишь одной из сторон, хотя и очень важной и яркой, возникновения и становления таджикской культуры IX—X вв. характеризуются четко выраженными процессами в области развития науки, духовной и материальной культуры, процессами, знаменующими создание среднеазиатских школ и направлений. Происходит дальнейшая унификация культуры отдельных исторических областей.

Итак, к эпохе IX—X вв. в Среднеазиатском междуречье (Мавераннахре) и Хорасане складывается большая этно-культурная общность, почти целиком входившая в состав государств Тахиридов, Саффаридов и, особенно, Османидов. Свое этническое имя эта общность получает на рубеже X—XI вв. или в первой половине XI в. Как рассказывает Абу-л-Фазл Бейхаки, в 1043-44 гг. один из приближенных султана сказал: «У нас, у тазиков,..» . До этого, еще в X в. термином «тази» обозначали и арабов. Бехаки же, рассказывая об одной стычке после битвы при Данденакане (1040 г.), сообщает, что индийцы, арабы и курды бежали, а воины-тазики стойко сражались с врагом. Итак, в первой половине XI в. термин «таджик» стал «самоназванием» сформировавшегося в Средней Азии и Хорасане народа.

Хотя сложение таджикского народа завершилось уже в IX— X вв., в последующие столетия он не остается неизменным. С одной стороны, происходит процесс консолидации таджикского народа, усиление общности его духовной и материальной культуры. Однако иноземные завоевания, феодальная раздробленность порождают процесс, направленный в обратную сторону. Все большую и большую роль в этнической и культурной истории таджиков играет теснейший контакт с тюркоязычными племенами и народами Средней Азии, роль которых значительно и скачкообразно возрастает во II тыс. н. э. Происходит сближение между этими народами, они совместно ведут борьбу против классовых врагов и иноземных захватчиков. Во всех народных восстаниях последующих веков, в героической борьбе против иноземных захватчиков мы видим рядом предков всех народов Средней Азии, й в частности народов-соседей — таджиков и узбеков. Изучая самобытный вклад, внесенный каждым из этих народов в сокровищницу мировой культуры, мы вместе с тем констатируем их взаимную связь и влияние друг на друга.

Завершение процесса образования таджикского народа в IX-X вв.