Полный набор кандидатов в президенты повышает электоральные шансы Али-Акбара Хашеми-Рафсанджани, опытного иранского политика, который хочет вернуться к исполнению президентских обязанностей на выборах 17 июня. В ходе кампании Рафсанджани ведет себя порой как уже избранный президент. 8 июня, например, он призвал Соединенные Штаты сделать «жест доброй воли» и разморозить иранские активы.
Всего в выборах президента 17 июня будут участвовать восемь кандидатов. Если фаворит не сможет получить достаточно голосов в свою пользу, двое получивших наибольшую поддержку претендентов вступят в борьбу во втором туре голосования в конце июня.
Сторонники «твердой линии» были на политическом подъеме в Иране со времени парламентских выборов, прошедших в феврале 2004 г. Однако попыткам консерваторов завладеть исполнительной ветвью в дополнение к уже полученному ими контролю над законодательным органом и судебной системой мешает отсутствие внутреннего единства.
Консерваторы выдвигают четырех кандидатов, каждый из которых имеет опыт работы в армии или в органах безопасности. Все они остаются участниками гонки, поскольку не способны отказаться от личных амбиций и выдвинуть единого кандидата. На президентский пост от консервативного лагеря претендуют: Али Лариджани, председатель национального телерадиовещания; Махмуд Ахмади Нежад, нынешний мэр Тегерана; Мохаммад Бакер Калибаф, бывший начальник иранской полиции; и Мохсен Резаи, бывший начальник корпуса Стражей революции в период войны с Ираком 1982-1988 гг.
Рафсанджани, занимавшего пост президента в течение двух сроков, с 1989 по 1997 гг., традиционно считали политиком, примыкающим к консерваторам. Однако, оставаясь верным прагматизму, он позиционирует себя в нынешней кампании как политика-центриста, выражающего интересы бизнес-сообщества.
По результатам недавнего опроса, проведенного Иранским студенческим агентством изучения общественного мнения, поддержка Рафсанджани несколько снизилась – с почти 35% до 28%. Тем не менее это столько же, сколько имеют в сумме все четыре консервативных кандидата. Второй по популярности кандидат – Калибаф имеет, согласно опросу, проведенному 31 мая – 1 июня и основанному на 4700 интервью, 14% голосов. При оглашении результатов опроса о пределах погрешности исследования не сообщалось.
В кампании участвуют три кандидата, примыкающие к лагерю реформаторов. Один из них, Мостафа Моин, экс-министр образования в кабинете нынешнего президента Мохаммада Хатами, занял третье месте по итогам опроса студенческого агентства и имеет более 10% голосов. Два других кандидата-реформатора – это экс-спикер Мехди Карруби и Мохсен Мехрализаде.
Ход кампании пока не соответствует ожиданиям, отдававшим первенство консерваторам. Аналитики в Тегеране говорят о серьезном недовольстве традиционного консервативного электората работой парламента, в котором доминируют консерваторы. В результате одна из наиболее влиятельных консервативных групп, известная как «Исаргаран» (Общество тех, кто приносит жертвы), разбилась на несколько фракций, поддерживающих каждая своего кандидата.
Консерваторы озабочены тем, что, став президентом, Рафсанджани серьезно ограничит их влияние на иранскую политику. Тем не менее разногласия внутри консервативного лагеря помогают Рафсанджани выступать с четко очерченной политической позицией на выборах. Рафсанджани заявил, что в случае своего избрания он будет проводить политику, направленную на ослабление контроля правительства над экономикой в целях стимулирования роста новых рабочих мест.
1 июня Рафсанджани обнародовал состоящую из 14 пунктов программу, в которой он выступает поборником масштабной приватизации и курса на интеграцию Ирана в мировую экономику. В своей программе Рафсанджани подчеркивает также необходимость социальной либерализации и признания «разнообразия жизненных стилей». В сфере внешней политики программа говорит о возможной нормализации американо-иранских отношений и призывает к установлению более тесных связей с правительствами всех «не враждебно настроенных» стран.
В недавнем интервью газете «Джомхури-е-Ислами» Рафсанджани говорит как уже избранный президент, заявляя, что, если Соединенные Штаты разморозят иранские активы, он предпримет шаги для прямых переговоров, нацеленных на нормализацию отношений, которые были разорваны после Исламской революции 1979 г.
«Соединенные Штаты пока не дают ответа. Но если они ответят, я буду говорить с [Духовным лидером аятоллой Али Хаменеи], и мы сможем начать переговоры», – заявил Рафсанджани. Далее он сказал, что лидер Исламской революции аятолла Рухолла Хомейни перед своей смертью в 1989 г. письменно выразил желание наладить отношения с Соединенными Штатами.
Аятолла Хаменеи, нынешний Духовный лидер, как сообщается, является решительным политическим противником Рафсанджани. Некоторые аналитики считают, что изданный аятоллой Хаменеи декрет о восстановлении статуса кандидатов двух политиков-реформаторов – Моина и Мехрализаде, ранее исключенных Советом Стражей, неизбираемым контролирующим органом, в котором заправляет духовенство, – является шагом, направленным на ослабление базы потенциальной электоральной поддержки Рафсанджани.
Внимание аналитиков будет приковано и к цифрам явки избирателей. Высокая явка могла бы помочь победителю в реализации его политической программы. Характерной чертой недавних выборов в Иране была апатия избирателей, которая, в частности, и привела к нынешнему политическому тупику. По словам некоторых аналитиков, президентские выборы, особенно если они приведут к ожидаемой многими победе Рафсанджани, могут усилить разногласия внутри иранского руководства в период, когда страна сталкивается с серьезными внутренними проблемами и внешнеполитическими вызовами.
От редакции. Камаль Назир Ясин – псевдоним независимого журналиста, специализирующегося на освещении событий в Иране.
EURASIA_NET