Б Л О К Н О Т Р Е П О Р Т Е Р А В МАРТЕ ВОЗОБНОВЛЕНА КАМПАНИЯ ПО ДОБРОВОЛЬНОЙ РЕПАТРИАЦИИ АФГАНСКИХ БЕЖЕНЦЕВ ИЗ ПАКИСТАНА, НО ПЛАНОВОЙ ЦИФРЫ В 600 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК ВРЯД ЛИ УДАСТСЯ ДОСТИЧЬ

ИСЛАМАБАД, 4 марта. /Корр. РИА “Новости” Владимир Шретер/. После нескольких месяцев зимнего “перерыва”, со 2 марта, под эгидой ООН возобновлена кампания по добровольной репатриации афганских беженцев из Пакистана. Однако, “плановой” цифры в 600 тысяч человек в год достичь вряд ли удастся. По мнению самих афганцев, да и сотрудников ООН, непосредственно занимающихся репатриацией, большая часть лиц, желавших вернуться в родные места, уже сделали это в минувшем году, когда из разных городов Пакистана и лагерей для беженцев домой возвратилось свыше 1,2 млн человек. Это в три раза больше, чем планировала первоначально ООН. Однако в Пакистане все еще остаются порядка 2 млн граждан соседнего государства. Основная их часть “растворилась” среди местного населения, обосновавшись главным образом в городах, но многие все еще вынуждены жить в крайне трудных условиях в 200 лагерях. Лагеря делятся на две весьма неравные категории – “старые и новые”. В старых лагерях проживают афганцы, прибывшие в Пакистан за последние двадцать лет, а в примерно двух десятках новых живут лица, перебравшиеся в Пакистан после начала в Афганистане контртеррористической операции в октябре 2001 года. Новые лагеря большей частью разбросаны у границы с Афганистаном, в труднодоступных горных или пустынных районах: Северо-Западной пограничной провинции или Белуджистане. Пожалуй, единственным плюсом пребывания здесь является тот факт, что афганцы получают от ООН пусть небольшую, но все-таки гарантированную продовольственную помощь по карточной системе. Во всех остальных лагерях представительство Верховного комиссара ООН оказывает афганским беженцам лишь срочную медицинскую помощь, а также организует начальное школьное обучение и кое-где ведет курсы по обучению беженцев-мужчин столярному и слесарному делу, либо профессии жестянщика, каменщика или портного. Для женщин главным предметом остается ковроткачество и вышивание. Во всех лагерях специалисты ООН отвечают за подачу воды и содержание инфраструктуры, однако за электричество, в том числе работу насосов, подающих воду, вынуждены оплачивать сами афганцы. О таких достижениях современности, как газ или бани здесь и не слышали. Корреспонденту РИА “Новости”, единственному из российских журналистов за минувшие 22 года, удалось посетить один из подобных “старых” лагерей. В ветхих самодельных глинобитных хижинах в лагере Кот Чандна, расположенном на берегу реки Инд, в провинции Пенджаб по спискам числится 44 тысячи обитателей. В действительности постоянно здесь проживает немногим более 30 тысяч человек, в основном – дети, старики и женщины. Работоспособные мужчины вынуждены искать заработок на территории всего Пакистана и лишь изредка возвращаются в лагерь к семьям. На заработанные “на стороне” небольшие деньги и живут обитатели Кот Чандны. Некоторым афганцам, правда, относительно “повезло”. Они сумели найти работу в непосредственной близости от лагеря. Их копеечный труд с удовольствием используют местные землевладельцы во время сезонных сельхозработ, а также владельцы кустарных кирпичных заводиков. Еще одна непрестижная сфера – сбор и сортировка мусора – прочно закрепилась за афганцами. Свыше 80 проц обитателей данного лагеря составляют пуштуны, бежавшие от голода, разрухи и кровавых столкновений полевых командиров с севера страны, из провинций Кундуз и Баглан. Они осели в Кот Чандне, поскольку в этом районе исконно проживает немало их соплеменников-пуштунов. Домой из Кот Чандны возвращаться никто не хочет. За весь прошлый год в Афганистан выехали всего 28 семей, но затем все, как один, они вернулись обратно в Пакистан. Причина очевидна: в разрушенном двумя десятилетиями войны Афганистане возвращения соотечественников никто не ждет. 20-летний афганцем по имени Лал Хан родился в этом лагере, закончил здесь начальную школу и неплохо устроен по местным меркам. Хан владеет малюсенькой лавчонкой, где продает небольшой набор овощей и фруктов. По его словам, попытавшиеся вернуться домой, нашли на родине лишь разруху и разорение. В их северных деревнях нет воды и электричества, школ и больниц, мостов и дорог. Поля и каналы – в запустении, а денег на удобрения и инвентарь ни у кого нет. Кроме того, они столкнулись с фактом захвата их домов и полей представителями других этносов Афганистана. Большинство пуштунов проживает на юге и востоке страны, на севере же они жили компактно, отдельными деревнями. Сейчас власть там находится в руках таджиков, узбеков и шиитов-хазарейцев, а пуштуны огульно отнесены к сторонникам талибов. “Мы готовы и хотим вернуться домой, если нам хоть немного помогут”, сказал Лал Хан. Тоже самое о проблемах пуштунов рассказал 60-летний старейшина лагеря Нургуль Хилджи. Он долго не соглашался на беседу, посчитав меня американцем. Затем, узнав, что я русский, решился-таки на разговор, не упустив случая повторить излюбленный тезис моджахедов о победе афганцев над коммунизмом. Уважаемый в лагере старец пожаловался, что афганцы брошены на произвол судьбы. С 1995 года ООН прекратила оказывать им помощь в продовольствии. Беженцы вынуждены платить, пусть и незначительные по мировым стандартам, но весьма ощутимые для кошелька вынужденного переселенца средства. Так, имея в среднем по восемь несовершеннолетних детей, семья не может в полной мере воспользоваться предоставленным ООН правом на бесплатное образование. Денег нет даже на ручки, карандаши, учебники и тетради, которые надо покупать на свой счет. По данным администрации, в десяти школах этого лагеря учится лишь треть афганских детей школьного возраста, причем в основном мальчики. Такая же ситуация складывается и с медицинским обслуживанием. В лагере есть три медпункта, но отсутствует стационар. В родильном отделении рождается около 20 детей в месяц, причем приходят сюда лишь афганки с серьезными осложнениями здоровья и родственники забирают их сразу же после родов. На самом же деле рождаемость в лагере намного выше: согласно традициям, мусульмане отвергают любые противозачаточные средства. Несмотря на то, что у афганцев принято рожать детей дома под наблюдением старших в роду женщин, многие бы с удовольствием обратились за помощью к специалистам. Однако по существующим порядкам, медики ООН оказывают помощь бесплатно, но за медикаменты, также как и за школьные принадлежности, нужно платить. Аналогичная ситуация складывается и в отношении оказания медпомощи в целом. Например, в лагере постоянно свирепствует малярия. Но для выявления болезни и последующего ее лечения необходимо сделать анализ крови, который должен быть оплачен самим заболевшим. В списке медикаментов, утвержденным для бесплатной выдачи в этом лагере, насчитывается всего 70 наименований, включая аспирин и бинты. В этом году представительство Верховного комиссара ООН по делам беженцев попросило выделить 195 млн долларов на оказание помощи афганским беженцам в Пакистане. Пока получено лишь 16 млн или 8 проц от требуемой суммы. Правда, год только начался, и можно ожидать новых поступлений, если внимание ООН не переключится на Ирак. Эти вопросы афганцы и непосредственные кураторы лагеря из числа сотрудников ООН хотели обсудить с Верховным комиссаром ООН по делам беженцев Руудом Любберсом. Планировалось даже провести специальную пресс-конференцию, на которую были приглашены иностранные корреспонденты. Однако вертолет Любберса в лагерь так и не прилетел. Он не встретился ни со старейшинами, ни с прессой, сославшись на плохие погодные условия. А на пресс-конференции в Исламабаде Верховный комиссар с осторожным оптимизмом оценил перспективы выполнения “планового задания” в текущем году.
РИА